О нефтедолларах и не только

Чтобы покупать иностранную валюту, Банку России нужны рубли. Эти рубли он может просто «нарисовать» на счете банка, от которого он получает валюту. Это эмиссия рублей. Банк России может нарисовать их сколько захочет. Неэмиссионный источник рублей – это проценты по кредитам и депозитам, которые Банк России размещает в коммерческих банках, разные комиссии и т.п. То есть это рубли, которые Банк России раньше «нарисовал» на счетах банков и других организаций, а теперь списывает обратно за свои различные услуги.

Купленную валюту Банк России держит на своих счетах в банках стран-эмитентов соответствующей валюты, либо размещает ее в депозиты и т.п., за что получает небольшой процент.

Золото вообще практически лежит мертвым грузом, требует учета и охраны (читай – расходов), и еще колеблется в цене.

Чем больше поступления от экспорта сырой нефти и других сырьевых товаров низкого уровня переработки, тем больше Банк России покупает валюты, вбрасывая в экономику рубли. При этом объем товаров на внутреннем рынке не увеличивается, поскольку весь товар поставлен за границу, а валюта, купленная Банком России, в активном товарообороте не вращается. Возникает излишек рублей, и дается толчок росту цен на внутреннем рынке.

Таким образом, по сути, происходит кредитование экономики страны – импортера нефти, поскольку он получает товар, а Банк России – своеобразную долговую расписку в виде некоторого количества денег на счетах, на которые когда-нибудь в той или иной стране может быть куплен некий товар.

Российскому правительству с одной стороны выгодно такое положение, поскольку с ростом цен на нефть и/или физического объема поставок растут налоговые поступления в бюджет и его расходы на разные нужды, в том числе на оплату труда «бюджетников» и госслужащих. С другой стороны – инфляция.

При этом, как зарплата нефтяников за ту же самую экспортированную нефть, так и зарплата «бюджетников» - деньги в большой степени паразитические, поскольку ни те, ни другие в материальном производстве внутри страны практически не задействованы.

Поэтому они могут купить только товары, произведенные всеми остальными, либо купить валюту и отдать деньги импортеру, который привезет для них товары из-за границы.

А остальные? Они должны что-то производить на внутренний рынок (можно и на экспорт, но это то же самое, что и нефтяники, только технологическая цепочка сложнее и полезные ископаемые другие, единственное преимущество в большей доле добавленной стоимости в их товаре, а значит – возможность купить больше товаров за границей на вырученные от экспорта деньги).

Производство товаров на внутренний рынок (в том числе и строительство, и ряд услуг) повышают капитализацию экономики в целом, одновременно повышая уровень экономической независимости страны, поскольку самое независимое и безопасное хозяйство – натуральное.

К чему все вышесказанное. К тому, что рост денежной массы может основываться только на росте ВВП (просьба не путать, ВВП – это валовой внутренний продукт). Все остальное – чистая инфляция.

Эмиссия может происходить и при других обстоятельствах, например, как мы уже говорили, на покупку валюты. На кредитование расходов бюджета. То есть Банк России может «нарисовать» деньги на счетах Минфина.

Это, в частности, можно было сделать 17 августа 1998 года. Банк России мог бы дать Минфину необходимые деньги. И что? Появилась бы огромная масса ничем не обеспеченных рублей. Все бросились бы скупать последние товары и валюту. Рубль бы начал также стремительно падать. Все купить по низкому курсу все равно не успели бы. Банки также не смогли бы купить нужное количество долларов, чтобы вернуть депозиты вкладчикам.

Возможно, ситуация развивалась бы мягче, но дольше. Подвесив страну еще на два-три месяца, которые могли привести к еще большему экономическому и социальному хаосу.

Отсюда мы приходим к выводу, что ничто, кроме развития внутреннего производства исправить экономическую ситуацию не может. Условно говоря, нужна ситуация, когда кто что произвел, тот то и съел. Развитие внутреннего производства должно быть сопряжено со структурными реформами, в частности необходимо создать условия, когда основная часть цены товара достается производителю, а не торговцу-посреднику.

А наращивание сырьевого экспорта – это тупик. Такой же как был в конце восьмидесятых – начале девяностых. Причем это стимулирует и внутреннюю «долларовую» инфляцию. Поскольку и сами нефтяники (со смежниками), и правительство легко добывают доллары и почти также легко с ними расстаются. Когда себестоимость тонны нефти на вышке - 10 долларов, а экспортная цена – 150 – это развращает. И тех, и других.